Дождь все капал и капал, меленький такой… Вдруг ветер дунул резко, и желтые листья стали падать – на голову, на голову… А рыбы в реке плавали хребтами, ну, то есть сами они в воде, а спинки торчат наружу. А когда они плывут, то извиваются. А мухоморы такие красненькие, веселенькие… И собаки из ближнего санатория бегают и толкаются, чтобы на них обратили внимание… Речка течет тихонечко. А на лужку стоит лошадь и жеребенок к ней.
– И-хо-хо-хо-хо, – сказала лошадь.
А жеребенок ничего не сказал, просто посмотрел.
И тут меня в руку что-то укусило. И началось…
– Рука опухает, – сказал доктор из санатория, – надо ее смазать мазью.
И все дружно стали меня мазать.
– Это была скорей всего оса, – сказала медсестра.
– Оса, оса, – закивали все дружно.
Но руке от этого было не легче.
– Рука опухает, – опять сказал доктор. – Надо дать больной таблетку.
– Какая в это время года может быть оса, ведь уже осень, – сказала другая медсест-ра.
– Тогда что это, что это? – стали переглядываться все. – Рука-то опухает.
– Рука опухает, – снова сказал доктор. – Пора делать укол.
– Давно пора, – сказала я смело. – Я уже хочу выздороветь и смотреть дождь на реке.
Все очень удивились и быстро сделали мне укол.
– Рука уже не опухает, – сказал доктор.
– Ну, я пошла, – сказала я. – Там рыбки, и жеребенок мне еще ничего не сказал.
– Девочка! – закричали мне вслед доктор из санатория, и медсестра, и другая медсестра. — Только не позволяй больше никому себя кусать!
– О-хо-хо-хо-хо, -сказала лошадь на лужку. – Странные эти люди! Разве можно осам запретить кусаться!
– Значит, это была все-таки оса? – остановилась я.
– Ну не я же, – возмутилась лошадь, – и не рыбки, и не мухоморы!
А жеребенок опять ничего не сказал, а просто пошел за мной следом. Мы долго стояли у реки и смотрели, как сеет дождик, и плещутся в воде серебристые рыбки.
какая прелесть! И девочка, и жеребенок.И рыки , и дождь. И даже доктор с медсестрой.