Ответственный цветовод

Утро нашего ответственного секретаря начиналось с «садоводческих» забот. Необходимо было полить, пересадить, подкормить толпу комнатных растений, расставленных, развешанных и приткнутых в самые необычные места по всему кабинету.

За глаза (а иногда и глядя в них) все звали ее Танечка. Несмотря на возраст. Как-то ей это подходило.

– Ой, смотрите, – говорила она высоким голосом, – еще цветок расцвел! И называла  его по-латински (что-нибудь типа клумбулус-мулумбулус или архидеус ненормалес).

К должности ответственного секретаря она относилась совершенно безответственно. В этом большая заслуга была  и авторитарного руководства главного редактора. Танечкины функции резко отличались от стандартных функций ответсека в обычной редакции. Они ограничивались чисто техническими задачами. Буквально под диктовку главного (это наверх, это в левый угол, это по центру, это на подверстку) она чертила макеты и носила их через центральную  площадь города в здание типографии.

И уже в два-три часа дня выгуливала по берегу речки свою собаку. Причем в мороз Танечка предварительно переобувалась: меняла сапожки на «севшие» валенки. Один «сел» в длину, другой в ширину, отчего она напоминала резвого калеку в ортопедической обуви.

Назавтра, в день верстки, Танечка снова бежала в типографию, чтобы посмотреть, как идут дела.

Дела обычно шли не очень. Материала то много, то мало. Техника еще не была настолько крута, чтобы решать такие проблемы нажатием кнопки на клавиатуре компьютера. Набранные гранки наклеивались на специальный лист с разметкой, который имитировал газетную полосу (страницу). Если гранка не умещалась в размер полосы, текст необходимо было сократить. Само собой, если текста было мало, его надо было добавить.

Наш «безответственный» секретарь не утруждала себя формированием «загона» маленьких интересных информашек для затыкания дыр. Зато была у нее одна заветная папочка с бумажными заготовками растительного орнамента. Вот тут Танечка в очередной раз демонстрировала свою любовь к флоре. Источая нежность, вырезала из этих заготовочек очередной букетик или кустик и заклеивала им пустующее на полосе место.

– Сколько можно, – бубнила я себе под нос, когда дежурила по номеру. – Почему  в редакцию не звякнуть, пусть информашку поднесут. До каких пор у нас газета будет цвести пышным цветом?

Корректоры понимающе кивали головами и косились в сторону «ответственного».

– Да ладно, кому это надо! – восклицала, махнув рукой, безответственная Танечка.

Она крепче прижимала пышный куст к бумаге и летела на компьютерный участок, к верстальщикам, чтобы обрадовать их быстрым решением проблемы.

Скорость решения устраивала и редактора. До тех пор, пока в девяностые страну не вытолкали на капиталистические рельсы. Тогда он быстро понял, что газетная площадь – не клумба, а довольно дорогой товар.

Вот тут бесконечные стоны противников газетной флоры перешли из количества в качество. В один прекрасный день главный прозрел и вызвал Танечку на ковер. Он долго кричал, потрясая у нее перед носом газетными страницами с особо пышными кустами. Танечку он приказом по редакции понизил в должности и заменил на Александру.

– А папку эту, – гремел он из своего кабинета, уже обращаясь к новому ответственному, – выбросить куда подальше! К дьяволу! К чертовой матери!

И злосчастную папочку торжественно вынесли из корректорской и положили на подоконник в коридоре, куда складывалась вся макулатура.